Россия хороша на вкус

Как и с чем российские экспортеры выходят на внешние рынки. Российский несырьевой экспорт в 2019 году может поставить новый рекорд, хотя его рост и не будет впечатляющим. Экспортеры лишились помощи слабого рубля, мировая конъюнктура ухудшалась, государство меняло правила поддержки. Для многих отраслей экспорт остается единственным шансом на развитие. Так, Россия может выпускать более 3 миллионов легковых автомобилей в год, но текущая емкость внутреннего рынка - около 1,8 миллиона машин. О том, как и с чем государство помогает российским производителям пробиться на давно поделенные внешние рынки, в интервью «Российской газете» рассказал Никита Гусаков, гендиректор Российского агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций (ЭКСАР, группа РЭЦ). Какие новые меры поддержки для экспортеров могут появиться в ближайшее время? Никита Гусаков: Мы смогли улучшить ситуацию для производителей алкогольной продукции. Сегодня поставки растут опережающими темпами - свыше 20% в этом году. Тем самым российский бренд водки стал ещё более известен на мировом рынке. Ранее Бюджетный кодекс запрещал оказывать господдержку поставщикам подакцизных товаров. Это было странно, потому что когда подакцизный товар идет на экспорт, он уже не является подакцизным. Теперь этот запрет снят, в том числе по алкогольной продукции, и у её производителей появилась возможность воспользоваться нашими программами поддержки.

В 2020 году совместно с министерством сельского хозяйства мы планируем запустить для производителей агропромышленного комплекса программу субсидирования процентных ставок по торговому финансированию - по кредитам покупателю продукции или торговым домам. В этом году запускаем ускоренные маршрутные поезда в Китай («агроэкспрессы»), в т.ч. рефрижераторные для поставок птицы и кондитерской продукции, а в перспективе, если Китай «откроется», то и свинины - у китайцев собственное производство падает из-за африканской чумы свиней, а спрос на свинину огромный. Основная наша задача - обеспечить ритмичность поставок железнодорожным транспортом, рассчитываем, что со временем «агроэкспрессы» будут ходить не реже раза в неделю. По промышленности из ключевых вещей можно назвать поддержку постпродажного обслуживания. Например, сейчас за счет государства субсидируется формирование первоначального склада запасных частей для иностранного заказчика, что является очень важной мерой, так как необходимо обеспечивать бесперебойную работу самолетов и вертолетов.

Куда идет крепкий алкоголь - тоже в Китай? Никита Гусаков: Туда тоже, но в большей степени все-таки это Европа и Америка. В Китае очень востребована кондитерская продукция. В целом Китай - это ключевой приоритет? Никита Гусаков: Китай, конечно, огромный рынок для российских товаров и является большим приоритетом с точки зрения электронной торговли. Мы запустили национальные павильоны на китайских площадках, вместе с «Почтой России» выстраиваем логистическую цепочку. В целом у нас нет жестких страновых приоритетов, приоритетность страны определяется конкретной продукцией. Мы очень много времени в этом году посвятили Африке. РЭЦ вошел в состав акционеров Афрэксимбанка, это крупнейший наднациональный банк в Африке, Россия стала вторым по размеру после Китая неафриканским акционером. Для нас это платформа для развития в Африке. Безусловно, Афрэксимбанк знает рынок гораздо лучше нас, у них статус преференциального кредитора в большинстве стран континента. За 5 лет товарооборот между Россией и Африкой удвоился до 20 миллиардов долларов, и мы видим потенциал сохранения динамики роста.

Считается, что китайцы настолько прочно закрепились в Африке, что туда с чем-то серьезным уже не войти, это не так? Никита Гусаков: Конечно, составить им конкуренцию по объемам поставок и финансирования тяжело, совершенно другой порядок цифр. Но там есть определенное насыщение китайскими товарами, к каким-то товарам есть вопросы по качеству, да и не всё китайцы могут предложить. Так что и для российского машиностроения место есть. Все знают, что Россия продает зерно, гражданскую и спецтехнику, металлы. А что ещё теперь идет на экспорт? Никита Гусаков: Есть много историй успеха, трудно кого-то выделить. Хороший кейс с Дальнего Востока - компания «Эко Тойс», их деревянные игрушки продаются в Канаде, США, Корее, Японии, Новой Зеландии, они разместились и на Alibaba. Российские батончики Bite из натуральных ингредиентов продаются уже почти в 100 странах. У нас есть производитель детских площадок, с которым мы начинали пять лет назад первые поставки в Белоруссию, сейчас они продают уже в 20 стран. Мы видим спрос на российские информационные технологии, где действительно произошло импортозамещение и есть решения самого передового уровня. Многие интересуются системой, которая реализована в Москве для управления транспортом. Оператор «Платона» ведет переговоры по установке аналогичных систем в других странах. Супервостребованная история - проекты использования биометрии для обеспечения безопасности, которые были сделаны под чемпионат мира по футболу.

По каким направлениям надежды, наоборот, не оправдываются? Никита Гусаков: Из того, что не пошло, но во что мы по-прежнему верим, это крупные проекты, где российские компании могут выступать генподрядчиками. Не поставки отдельного оборудования, материалов, а реализация комплексных проектов. Это железные дороги, трубопроводы, портовая инфраструктура. В этом у нас ограниченный опыт, а это очень серьезное препятствие для развития экспорта. Потому что, условно, просто поставить трубу - это всегда сложнее, чем когда ты полностью ведешь проект. Россия уже строит атомные электростанции, железные дороги. Никита Гусаков: Атомные электростанции, пожалуй, это единственный успешный пример. «Росатому» удалось выстроить систему генподряда, полностью под ключ реализовывать проекты, максимально задействовав российских субподрядчиков. И у атомщиков признанный авторитет во всем мире. По железным дорогам есть уже первые реализованные проекты, но это только начало. У РЖД большие амбиции, в том числе мы с ними подписали меморандум по расширению присутствия в Африке. Технологии и опыт есть. Понятно, что мы отстаем с точки зрения высокоскоростного движения, но в части обычного, в том числе грузоперевозок, мы вполне конкурентоспособны.

Мы обсуждаем с правительством дополнительные меры поддержки в этой части, в этом кроется большой потенциал для наращивания строительного экспорта, экспорта услуг. Речь идет о возможности льготного финансирования не только самой продукции, но и в целом генподрядного контракта, куда входят и услуги и где могут быть и иностранные компоненты, а также о поддержке участия в тендерах, то есть на этапе предварительной оценки проекта. Мы рассчитываем, что эти меры заработают в следующем году. В прошлом году несырьевой экспорт поставил рекорд - 151 миллиард долларов. Сколько вы ожидаете по текущему году? Никита Гусаков: Будет небольшой плюс, но, очевидно, меньше, чем предусматривает график нацпроекта. Был провал во втором квартале, связанный с падением цен на металлы и снижением отгрузок сельхозпродукции. Плюс перестал помогать эффект слабого рубля, в этом году валютный курс работал в обратную сторону. Наконец, это был год изменения мер поддержки. Какие из них сейчас имеют решающее значение? Никита Гусаков: Основным инструментом остается страхование в рамках ЭКСАР, и здесь объемы стабильно растут: в 2017 году мы удвоили объем поддержанного экспорта по сравнению с 2015 годом, в 2018 году удвоили по сравнению с 2016-м, в этом году цель - свыше 16 млрд долларов поддержанного экспорта, что на 50% выше цели 2017 года.

Среди других экспортных программ основные две. Прежде всего субсидии на логистику продукции машиностроения и АПК. По ним заявок кратно больше выделенных средств, в том числе и тех 10 миллиардов рублей, которые планируются на следующий год. Но у правительства есть возможность в рамках нацпроекта перераспределять средства между статьями, то есть гибко реагировать на потребности экспортеров. Вторая мера - субсидирование процентных ставок по кредитам как экспортерам, так и заказчикам российской продукции. Этот год, как я уже сказал, был переходным, программа субсидирования, которая очень эффективно работала в прошлом году (через нее был поддержан экспорт более чем на 100 миллиардов рублей), перестала действовать. Ее должно заменить льготное кредитование компаний, заявивших корпоративные программы повышения конкурентоспособности (КППК). Постановление об этом дорабатывалось в течение года, параллельно шел сбор заявок на КППК, теперь перечень опубликован, и сейчас первые сделки с банками уже должны пойти под субсидированную ставку.

Чем ограничены возможности наращивания страховой поддержки экспортерам? Никита Гусаков: Первое - объемом госгарантии, в прошлом году он был удвоен - до 20 млрд долларов, и с этой стороны запас есть. Второе - финансовая устойчивость (эквивалент достаточности капитала у банков), этот запас не очень большой, а значит, уже в 2020 году будем обращаться в правительство за докапитализацией. Это 10-15 миллиардов рублей в зависимости от динамики роста объема поддержанных проектов. Насколько страхование экспортных кредитов доступно малому и среднему бизнесу? Раньше этим пользовались в основном крупные компании. Никита Гусаков: На самом деле, около 40 процентов поддержанных ЭКСАР экспортеров относятся именно к МСП, это достаточно существенная и растущая доля. Она небольшая в объеме, потому что понятно, что объем экспорта формируют крупные компании. В группе РЭЦ есть и страховые, и кредитные продукты, адаптированные под МСП. Например, они активно пользуются упрощенным страхованием отсрочки платежа по контракту.

Несырьевым экспортерам перестал помогать эффект слабого рубля, в этом году валютный курс сработал в обратную сторону. В этом году мы запускаем с банками страхование портфелей кредитов на пополнение оборотных средств. Решение по каждому кредитному соглашению - процесс трудоемкий, и мы хотим, чтобы банк сам по определенным критериям формировал портфель экспортеров, а мы его будем целиком страховать. Де-факто расширяем воронку для банка, то есть он может за счет нашей страховки давать более льготные условия экспортерам и тем самым активнее вовлекать МСП клиентов в экспорт. Сделку по первому такому портфелю планируем до конца года. Мы предварительно это обсуждали со Сбербанком, потенциал только по этому банку - несколько тысяч клиентов, которых банк отфильтровал как экспортеров в своем портфеле. Будут и другие ключевые игроки, в частности ВТБ и «Открытие». Банкам это выгодно, потому что по застрахованной нами части портфеля они не должны создавать резервы, а во-вторых, при наличии страховки ЭКСАР коэффициент риска на капитал снижается до 50%.

Вы обсуждаете с ЦБ дополнительные меры по снижению нагрузки на капитал для банков, которые кредитуют экспортеров под страховое покрытие ЭКСАР? Никита Гусаков: Обсуждаем, потому что обычно в случае наличия страхового покрытия национальных экспортных кредитных агентств коэффициент риска при оценке достаточности капитала банков составляет от 0 до 20%. Та льгота, которая есть у нас (50%), не очень конкурентоспособна на международном рынке.