ЕАЭС: продуктивный блок или союз реэкспортеров?

Министр экономики Белоруссии Дмитрий Крутой на днях заявил, что Минск предлагает ввести в Евразийском экономическом союзе мораторий на принятие нормативно-правовых актов, препятствующих взаимной торговле. По сути, белорусский министр повторил аналогичные предложения Александра Лукашенко 2017-2018 годов. И только ли внутрисоюзная торговля подразумевается в данных предложениях? «Механизм, который мы в ЕАЭС договорились использовать в рамках устранения препятствий, на сегодняшний день работает очень слабо. Так, 17 препятствий, которые мы должны были устранить в 2018-2019 годах, продолжают существовать во взаимной торговле (15 торгово-тарифных барьеров, семь ограничений и два изъятия из режима свободной торговли в ЕАЭС-регионе на начало 2018 г.- Ред.). Прогноз белорусской стороны, что порядка 15 так и перейдут на следующий цикл», - посетовал Д. Крутой. При этом он напомнил, что в свое время президент Белоруссии «внес радикальную инициативу о моратории на принятие таких новых нормативно-правовых актов в каждой из стран союза (в их внешнеэкономической политике. - Ред.), чтобы остановить процесс появления новых препятствий во взаимной торговле. Такая идея обсуждается, но для этого надо вносить, прежде всего, изменения в базовый Договор о ЕАЭС».

В связи с этим Д. Крутой пояснил, что наличие права вето у стран в ЕАЭС «негативно отражается на устранении барьеров. Скажем, за 5 лет семь раз страны этим правом пользовались (подразумеваются меры в РФ/ЕЭК по ограничению импорта ряда товаров и услуг с Украины, а также периодические ограничения в РФ на ввоз мясной и/или молочной продукции из Белоруссии. - Ред.). Хотя наличие в принципе такого института не способствует общей цели устранения всех торговых препятствий. Может, целесообразно определить несколько областей, где государство-участница Союза не может использовать это право вето». Минск, как следует из разъяснений министра, возбуждает этот вопрос в контексте итогов заседаний Совета ЕЭК и Евразийского межправсовета, состоявшихся в Ереване 29-30 апреля 2019 г. А именно: «Самой острой темой было введение секторальных ограничений во взаимной торговле между государствами ЕАЭС по признакам сомнений в безопасности или в происхождении товара. В частности, речь шла о белорусском молоке. Самое главное, что все пять стран договорились, что невозможно введение барьеров в целом на всю страну по какому-то товару или позиции. Если есть нарушения и их критическая масса нарастает, то нужно разбираться с конкретными компаниями, позициями, но нельзя «закрывать» целую страну».

На этот счет можем сказать, что в Минске поныне политизируют небезызвестные ограничения со стороны Россельхознадзора, считая их именно что «секторальными санкциями в отношении страны», а не отдельных предприятий. Напомним в связи с этим, что Россельхознадзор решил с 8 мая ограничить ввоз молочной продукции наливом и в сухом виде с 37 белорусских предприятий, которые не смогли подтвердить безопасность этой продукции. Но никогда не имелось введение ограничений/запретов продуктов из Белоруссии в целом. Примечательно в этой связи, что многие белорусские СМИ, в общем-то, объективно оценивают означенную ситуацию, хотя и не без «примеси» политконъюнктуры. Отмечается, что вопросы к качеству белорусской молочной продукции участились в России после отказа официального Минска поддержать продовольственное эмбарго РФ (с августа 2014 г.) к странам, применившим к ней санкции. Но так ли это? За прошедший период Белоруссия резко нарастила импорт молока и молочных изделий из подсанкционных Польши и Литвы, где менее жёсткие требования к содержанию антибиотиков в данной продукции. Но даже не это главное: её растущий импорт сопровождается её же растущими перепоставками в РФ. И, как известно, аналогичные «достижения» есть у Минска не только в молочном реэкспортном бизнесе.

Но, скорее всего, речь у министра экономики Белоруссии идет не только о внутрисоюзных торговых препятствиях и разночтениях. Кандидат экономических наук Валерий Дуковик (Минск) полагает, что означенное белорусское предложение нацелено «прежде всего, на то, чтобы нынешние и дальнейшие санкционные «обмены» между РФ и Западом, как и между РФ и Украиной остались вне сферы регулирования в ЕАЭС. Где ввиду решающего влияния со стороны России вполне возможно навязывание с её стороны Союзу ограничений и даже вето на торговые связи других стран ЕАЭС с Западом, Украиной. Пусть даже по ограниченному перечню товаров». В том, что экономические связи Белоруссии, Казахстана и Армении с США и ЕС «развиваются по восходящей», В. Дуковик видит «неудовольствие Москвы». «Но вряд ли этот тренд сойдёт на нет, - продолжает нагнетать минский эксперт. - Более вероятен кризис в ЕАЭС в случае, если Москва будет навязывать Евразийской комиссии какие-либо решения, лимитирующие торговлю других стран Союза со странами Запада, с той же Украиной». Схожее, хотя и более прагматичное мнение у Леонида Вардомского, директора Центра постсоветских исследований Института экономики РАН. «В обозначенном предложении белорусской стороны «заморозить» вето и вообще торговые ограничения есть рациональное зерно, - считает он. - Поскольку принятые в рамках ЕЭК и в целом ЕАЭС решения не всегда выполняются; некоторые страны не соблюдают торговые договоренности либо соблюдают их частично». Впрочем, оговаривается эксперт, право вето «должно быть и в ЕАЭС: в условиях интеграционного процесса это форма защиты интересов участников объединения и его самого: это подтверждается и давней международной практикой».

В то же время, по его мнению, «взаимная открытость экономик в рамках ЕАЭС несет для стран-члeнов и неизбежные риски. Так как участники интеграции закономерно чувствуют возникающие или потенциальные угрозы собственному производству». А проистекают они, по оценке эксперта, потому что «на экономику России приходится более 80% ВВП всего ЕАЭС, поэтому риски Москвы и других участников объединения несоизмеримы. Посему то, что РФ считает для себя «малозначительным», для стран с несопоставимо меньшей долей экономики является стратегически существенным». В вышеприведенных оценках, с одной стороны, немало объективного. Но с другой - известно, что именно через страны ЕАЭС в Россию, повторим ещё раз, уже который год поставляется, без преувеличения, львиная доля всевозможной контрабанды. Причем, по имеющимся данным, минимум половина объема этих поставок, точнее - реэкспорта, к настоящему времени приходится именно на продукцию, запрещенную к ввозу в РФ из стран, участвующих в «крымских» и в целом в антироссийских санкциях Запада. Доля же белорусского коридора здесь - поныне основная уже по фактору географии. Спросим в который раз: это - по-союзнически?

Уж сколько лет эти вопросы обсуждаются между странами-партнерами, но реальных решений нет. Потому привлечение ЕЭК к этой ситуации представляется едва ли не единственной дееспособной, притом общеблоковой мерой. По крайней мере, в рамках Евразийского союза пора бы выработать решения, которые, в зависимости от конкретной ситуации в политико-экономических взаимоотношениях какой-либо страны ЕАЭС, учитывались бы другими странами Союза в их внешнеэкономической политике. Как это издавна имеет место практически во всех таможенно-экономических союзах и тем более в интеграционных объединениях.