Три главные схемы вывода денег

В Федеральной таможенной службе рассказали о трех главных схемах вывода денег. О том, как россияне везут через границу наличные деньги чемоданами, как бизнес, уходя от пошлин, выдает старые компьютеры за высокотехнологичное оборудование и как таможенники раскрывают все эти «хитрости», «Российской газете» рассказал начальник управления торговых ограничений, валютного и экспортного контроля Федеральной таможенной службы Сергей Шкляев. Сергей Владимирович, но ведь сейчас таможенники не проверяют каждый товар, который перемещается через границу. Это делается выборочно. Как удается держать ситуацию под контролем? Сергей Шкляев: Выборочность - действительно основной принцип, который заложен в новом Таможенном кодексе Евразийского экономического союза. Он вступил в силу 1 января 2018 года. Но это не значит, что часть товаров уходит из-под контроля. В составе нашего управления есть подразделения, которые анализируют весь массив таможенных деклараций и помечают те, что выбиваются из общей картины. Именно этим сделкам мы уделяем особое внимание. Чаще всего речь идет о покупке и ввозе в страну высокотехнологичных товаров, поскольку для них действует нулевая таможенная пошлина, а значит, и цену можно писать сколь угодно высокую. Иногда под видом дорогой новейшей установки пытаются провезти что-то более дешевое и простое. Мы это выявляем.

Много попыток махинаций регистрируется в свободных таможенных зонах, где закон позволяет не платить пошлины. Такой «болевой точкой» у нас долгое время был Калининград. Мы с коллегами из Калининградской областной таможни потратили много сил на борьбу с недобросовестными участниками внешнеэкономической деятельности, и сейчас ситуация изменилась к лучшему. Что пытаются выдать за дорогие товары? Сергей Шкляев: Номенклатура широкая: бывшие в употреблении компьютеры, флеш-карты, ветряные генераторы, медицинское оборудование, к примеру, томографы. Однажды декларант запрещал вскрывать упаковку с какими-то кристаллами, которые якобы используются при производстве компьютеров, потому что это могло повлиять на их свойства. Заявленная стоимость товара в тысячи раз превышала любой аналогичный. Мы все-таки взяли пробы, и никакие чудо-свойства порошка не подтвердились. Правда, что до сих пор россияне возят через границу наличность «на себе» и в чемоданах? Сергей Шкляев: Вы удивитесь, но это происходит довольно часто. Сейчас мы реализуем пилотный проект по автоматизированному контролю сведений о наличности, которая перемещается через границу физическими лицами.

Мы увязали наши программы с базами данных Росфинмониторинга, и теперь можем оперативно проверить, был ли человек, перевозящий наличность, когда-либо замешан в финансировании террористической и экстремистской деятельности или нет. Если да, мы пресекаем вывоз денег.Закон дает таможне такое право. Но есть и другие тропы, по которым уже бизнес выводит деньги за рубеж? И они вам хорошо известны, но перекрыть эти потоки пока не удается. Сергей Шкляев: Поверьте, они перекрываются. И потоки уже не такие большие, как были раньше. Достаточно сказать, что за последние три года в 20 раз - с 2,09 миллиарда долларов до 80,6 миллиона долларов - сократился объем сомнительных внешнеторговых операций, которые фиксирует таможня. До сих пор россияне возят через границу наличность «на себе» и в чемоданах. Произошло это благодаря тесному взаимодействию между ФТС России, ФНС России, Банком России и Росфинмониторингом. Мы вместе отрабатываем схемы вывода денег.Основных - три. Первая: использование подложных документов - деклараций, товарно- транспортных накладных, внешнеторговых контрактов - по сделкам, которые в реальности никогда не заключались. Раньше серьезной проблемой было получение от участников ВЭД уполномоченными банками поддельных деклараций, но эта проблема была урегулирована (банки стали получать декларации напрямую из ФТС). Взаимодействие с мегарегулятором постоянно совершенствуется, и сейчас информация обо всех сомнительных операциях, в том числе с использованием деклараций на товары, передается через ЦБ в уполномоченные банки по закрытым электронным каналам. Эти же сведения уходят в Росфинмониторинг, который тоже следит за валютными сделками. Так что возможность подачи недостоверной декларации почти ликвидирована. С другими подложными документами борьба ещё ведется.

Вторую схему мы называем «карусель». Это когда один и тот же товар неоднократно перемещается через таможенную границу. Сначала нерезидент продает его российской компании, которая потом уступает права на него другой фирме. Та снова вывозит покупку за границу и передает первоначальному поставщику. Так товар может ездить туда и обратно несколько раз, и всякий раз за него платят деньги. Схема фиксируется таможней благодаря системе управления рисками, путем досмотра, оценки, экспертизы перемещаемого товара. О подозрительной сделке мы опять же информируем ЦБ, который отправляет в уполномоченный банк сигнал о том, что финансовые операции нужно заблокировать. И третья схема - создание фирм-однодневок под конкретный контракт. Такая фирма заключает с поставщиком договор и переводит аванс, а потом исчезает. Обнаружив такое, мы привлекаем участника внешнеэкономической деятельности к административной и уголовной ответственности - в зависимости от ущерба. Но как можно привлечь к ответственности однодневку? Наверняка фирма уже ликвидирована, а её собственники завели десяток новых? Сергей Шкляев: Сейчас таможенные органы сначала фиксируют неисполнение обязательств по контракту и только потом могут применять меры к нарушителю. Срок исполнения обязательств по контракту может быть и 5, и 10 лет. Естественно, спустя столько времени найти концы бывает трудно.

Поэтому суммы задолженности по штрафам перед федеральным бюджетом колоссальные. За совершенное нарушение штраф равен 75-100 процентам от суммы выведенных средств. Понятно, что однодневка никогда штраф не выплатит, вот долги и копятся, а мы часто работаем «на корзину». Но в ближайшее время мы полностью перестроим все процессы и будем работать на предотвращение незаконных и сомнительных валютных операций. В Минфине уже обсуждается проект изменений в закон о валютном регулировании, в котором будет закреплено само понятие сомнительной операции, прописаны критерии отнесения валютных операций к сомнительным и определен механизм взаимодействия ведомств для противодействия им. Однодневки проверит «цифра». Пока в минфине обсуждают проект изменений в закон о валютном регулировании и закон не принят, как вы планируете действовать? Сергей Шкляев: Сейчас мы действительно не можем напрямую влиять на выплату авансовых платежей, и дать нам такое право необходимо. Пока же мы реализуем пошаговое взаимодействие со всеми заинтересованными органами, чтобы как можно оперативнее отслеживать и предотвращать вывод денег за рубеж.

Так, если по нашим критериям сделка относится к высокой степени риска, мы запрашиваем у налоговой службы информацию о ведении соответствующей фирмой финансово-хозяйственной деятельности. Если организация, по данным налоговой службы, деятельность не осуществляет, мы можем направить оперативные подразделения по месту регистрации компании, чтобы установить факт наличия или отсутствия организации. Как правило, никого по месту регистрации нет. Затем вся информация фиксируется и направляется в ЦБ, который имеет право приостанавливать и блокировать денежные переводы. Кроме того, мы регулярно передаем в ФНС информацию об участниках внешнеэкономической деятельности, указавших недостоверные сведения при регистрации. Налоговая впоследствии исключает такие «номинальные» юрлица из ЕГРЮЛ. В Шереметьево на таможне остановили известного футболиста. За последние три года мы сообщили почти о четырех тысячах фирм-однодневок. Такое всестороннее взаимодействие и позволяет нам постепенно переориентировать систему с фиксации фактов нарушения законодательства на их предотвращение. Из-за такого пристального внимания надзорных органов не выросла ли нагрузка на бизнес?

Сергей Шкляев: Наоборот. Отладив взаимодействие с ЦБ, мы ушли от паспортов сделок, от бумаг и контроль стали проводить в электронном виде. Для бизнеса это означает минимизацию издержек, связанных с предоставлением документов. Все сведения о сделке переводятся банком в электронный вид и дальше передаются нам. Мы вносим сведения о перемещении товаров и таким образом следим за исполнением контрактов. Может ли таможенная служба предпринимать меры для устранения однодневок с рынка? Сергей Шкляев: С сентября 2018 года ФТС наделена правом обращаться в суд с исками о ликвидации организаций, о признании притворных сделок недействительными и применении последствий их недействительности (возврат полученного сторонами по сделке). Мы шли к этому на протяжении нескольких лет. И наконец у нас появился инструмент, который позволит однозначно зафиксировать недобросовестность конкретных компаний и пресечь их дальнейшую деятельность. В будущем мы планируем запустить сервис «Досье участников внешнеэкономической деятельности», где будет собрана вся информация о компании, о решениях суда и надзорных органов относительно её для использования заинтересованными контролирующими органами и ведомствами.